|
В феврале 1939 года к Соне напросился в гости Соколов со своей женой. Его теперь назначили заведующим райфо вместо Мишина. Соня дома часто говорила мужу и свекрови о своём негативном отношении к Соколову, но теперь не смогла отказать и пригласила нового начальника в гости, в очередной выходной день.
В этот день вся семья была в сборе, кроме Маруси и Володи Смирновых. Они уехали к отцу и приедут только в понедельник. Соня попросила Колю смотреть в окно, не идут ли гости, чтобы встретить их в полной готовности. К шести часам вечера уже всё было готово к встрече, но гостей что-то не было. На улице мела метель, прохожих не видно, и Коле надоело смотреть в окно. Он отошёл от окна с унылым видом:
– Мама, они, наверное, не придут, можно, я пойду, погуляю?
– Зачем пойдёшь, на ночь глядя, подожди, с ними будет и их сын Ваня. Вы же в одном классе учитесь.
Все члены семьи к приходу гостей надели хоть и не новую, но чистую одежду. Обновы были только у Саши с Вовой, так как они росли, и каждый год их заново одевали. Они были в белых рубашках, а их штаны из шерстяной ткани в клеточку, с лямки наперекрест, придавали нарядный вид.
Соня перенервничала от хлопот и ожиданий, и вот, с опозданием в дверях появились Соколовы. Они были осыпаны снежной крупой и, поздоровавшись с хозяевами, попросили у них веник, чтобы отряхнуться в коридоре. С собой они принесли, в сильно натопленное помещение, зимнюю свежесть, вместе с прохладой.
Соколов Владимир Борисович стал ещё более полным и лысым, по сравнению с тем, каким его впервые увидел Сергей, когда Соня устроилась в райфинотдел. Ему недавно исполнилось пятьдесят пять лет, и до пенсии ему осталось работать ещё долго. Его жена Елена Валентиновна была моложе его на десять лет, он женился на ней после развода с первой женой. Оба супруга выглядели, словно прежние буржуа, в своих дорогих пальто. Но их сын Ваня ничем не отличался от других даниловских мальчишек. Когда хозяева приняли у гостей верхнюю одежду и повесили в шкаф, то их поразило шикарное платье на Елене Валентиновне. Оно было сшито под старину, из шёлка и бархата, длиной почти до пяток. У Евпраксии тоже в сундуке до сих пор лежали платья, доставшиеся по наследству от бабушек, штук десять, пахнущие нафталином, которые она стеснялась носить и лишь редко примеряла на несколько минут.
– Проходите в зал, гости дорогие, – пригласила их Соня.
– Возьмите от нас вино, – протянула бутылку с красивой этикеткой гостья.
Владимир Борисович выглядел в своём дорогом костюме тоже по-праздничному нарядным. В большой комнате уже стоял накрытый скатертью стол и сервированный изящной фарфоровой посудой, доставшейся от предков и от родственников Воденковых. Гости увидели, со вкусом оформленные закуски, разложенные по специальным тарелочкам и, любуясь увиденным, остановились:
– Какая прелесть! – воскликнула Елена Валентиновна. – Софья Семёновна, вы просто мастерица! Надо же, так красиво всё оформить.
Елена Валентиновна тоже работала в райфинотделе, только этажом ниже. Она наслышалась от своих коллег, побывавших в гостях у Сони, и уговорила мужа напроситься к ней с визитом. Оба супруга любили выражаться матом, и в этот момент Елена Валентиновна произнесла крепкое матерное словцо, в превосходной степени, отчего Сержпинские, и особенно Евпраксия Павловна, были смущены и сделали вид, что не расслышали.
|
|
