|
Павел отпер высокую, массивную дверь, и пригласил брата в квартиру. Во всей квартире были очень высокие потолки. Не то, что в деревянном доме, в Данилове. В двух комнатах было просторно и как-то пусто, даже эхо раздавалось. Павел объяснил, что ещё не успел купить всю необходимую мебель. В одной из комнат стояла только кровать, а в кухне два стула и стол. На столе была немытая посуда, и Павел стал быстро её мыть в раковине. Из крана на посуду лилась тёплая вода. Затем он поставил на электрическую плитку чайник и сказал:
– Сейчас будем ужинать. Можешь зайти в туалет и потом в ванную.
|
|
Три брата Сержпинские:
слева Сергей, затем Глеб и Павел.
1940 год.
|
Ванная и туалет произвели на Сергея большое впечатление и вызвали ностальгию. Когда Сержпинские жили в Петербурге, то там в их квартире тоже были ванная и туалет с керамической плиткой на стенах. Но здесь, у Павла, не было керамической плитки. Стены были оштукатурены и покрашены масляной краской. Однако это не испортило приятного впечатления, когда Сергей искупался в ванной.
За ужином, состоящим из чая и бутербродов с колбасой, Сергей рассказал брату о своём назначении экспертом-почерковедом, но ничего не сказал о сотрудничестве в качестве осведомителя. Павлик мог где-то в компании проговориться.
Поужинав, братья отправились к Глебу. У него квартира тоже была с высокими потолками и полупустая. Мать уже искупалась в ванной и была в восторге. Павел и Глеб наперебой приглашали её переехать жить к ним, в Ярославль, но она отказалась:
– Вы уж не обижайтесь, я привыкла жить с Серёжей, если уеду сюда, то буду скучать по внукам. Лучше я постараюсь чаще к вам приезжать.
В один из следующих дней к Глебу пришла его невеста. Её звали Клава. Она была молода и недурна собой. Но Евпраксии не понравилась. Она сказала об этом Серёже шёпотом, когда они вышли в другую комнату.
– Не надо, мама, не говори ничего Глебу, – просил Сергей. – Он не послушается, а ты будешь нежеланной в их доме.
Евпраксия и не собиралась ничего говорить Глебу, она просто поделилась со старшим сыном своими мыслями. С невестой Павла она тоже познакомилась, когда они с Серёжей приходили к нему вечером посмотреть его квартиру. Сергей тоже видел его девушку впервые. Она была моложе Павла и выглядела двадцатилетней, хотя ей исполнилось двадцать пять. Звали её Ангелиной, и работала она актрисой Волковского театра. Сергей, как мужчина, не нашёл её красавицей, но была в ней какая-то изюминка. Евпраксия, наоборот, была от неё в восторге. Когда Ангелина ушла, она спросила Павла:
– Кто её родители? Мне кажется, они непростые люди, потому что Ангелина ведёт себя безукоризненно.
– Она же тебе говорила, что отец у неё умер, а мать работает ткачихой на фабрике, – уточнил Павел.
– Я помню, но до революции, кем были её родители? Я об этом постеснялась её спросить.
– Её родители из крестьян, они приехали в Ярославль из Пошехонского уезда, – пояснил Павел.
|
|
