|
Осмотрев свои владения, Верещагин решил прокатиться до деревни Ведерки, стоящей от Гари южнее метров за восемьсот. Навстречу по просёлочной дороге шёл человек, сгорбленный, с палочкой. Семён Александрович придержал коня, обдавая пылью путника.
– Здравствуйте, добрый человек, не к нам ли в деревню направляетесь? – спросил он.
Человек был похож на странника, в лаптях, в старой одежде и с полупустым мешком за плечами. Он остановился и тяжело перевёл дыхание.
– Здравия желаю, ваше благородие! – посмотрел он снизу вверх, стараясь разогнуть спину. – Я к вам иду, барин, наниматься на работу, в деревню Гарь.
Этот человек весь зарос бородой, и было трудно определить его возраст. Пряди русых волос с проседью ложились на узкие плечи, будучи маленького роста, он имел жалкий вид.
Семён Александрович спросил:
– А что вы можете делать? Мне нужны жнецы. Завтра жатва начинается.
– Я согласен на любую работу, у меня семеро детей по лавкам, их кормить надо. Возьмите меня, ради Христа.
Вот уже третий день со всех сторон к Верещагиным шли люди наниматься, в бараке уже места не было, нары там стояли в два яруса. Но сердце Верещагина дрогнуло, и он сказал:
– Ладно, садитесь на коня сзади меня, поедем вдвоём до деревни.
Когда приехали в деревню, Семён Александрович поинтересовался, как живёт этот человек, что заставляет его батрачить. Звали его тоже Семён, и пришёл он за восемь вёрст из деревни Быково. Из его рассказа нарисовалась печальная картина: жена очень болеет, у него самого тоже здоровье слабое, корова издохла, а лошадь пришлось продать, так как зимой её было нечем кормить.
– Знаешь, что я решил, – обратился Верещагин к Семёну, – ты мне, как работник, не нужен. Я дам тебе задаром и лошадь, и корову, и денег ещё дам.
После этих слов бедняк потерял дар речи, его голова затряслась, на глазах появились слёзы. Он упал перед барином на колени и пытался целовать его сапоги.
– Прекратите это, встаньте, – уворачивался Верещагин от благодарного маленького человека.
Егор стоял рядом и видел эту сцену. Хозяин обратился к нему:
– Надо отдать этому бедняге молодую кобылу, запряги её в телегу и загрузи туда разных продуктов.
– А какие продукты? – растерялся конюх. – Где их взять?
Верещагин достал из кармана блокнот, карандаш и стал записывать, перечисляя вслух:
– Возьми в третьем амбаре мешок овса, мешок муки; вот записка, отдашь её работнице, и она всё выдаст. Затем сходи на ферму и там получи у Матрёны бидон с молоком. Только налей полный. А я схожу в погреб, посмотрю, что там есть.
Маленький человек стоял в растерянности, приоткрыв рот. Верещагин сказал ему, чтобы ждал возле конюшни и никуда не уходил.
Конюх запряг в телегу молодую кобылу и нагрузил туда разных продуктов. А хозяин принёс из погреба квашеной капусты в бочонке (всё равно скоро будет свежая капуста), а из дому принёс сто рублей серебром. Ещё добавил пачку керенских денег. В течение часа Семёну укомплектовали эту благотворительную помощь, и к себе домой он поехал на лошади, а следом за телегой, на привязи, шла корова с большим выменем.
– У вас, Семён Александрович, добрая душа, – говорил конюх со слезами на глазах. – Таких людей, как вы, наверное, больше нет.
| 
