|
– Вы меня не выдавайте, на втором этаже прячутся двое наших мальчиков, они дезертиры, и им грозит виселица, если попадут в руки немецких офицеров. Им будет безопасней сдаться вам в плен.
– Спасибо, что предупредили, – поблагодарил я и спросил:
– А там ещё кто-нибудь есть?
– По-моему никого, все ушли на первый этаж, тут безопасней…
Я поблагодарил женщину, и она вернулась в свою квартиру, затем я рассказал Грише о дезертирах. Он насторожился, вынул из кобуры пистолет. С опаской мы поднялись на второй этаж, держа оружие наготове.
Во всех квартирах на втором этаже, куда заходили, было пусто, но в одной из них мы нашли этих «мальчиков», как выразилась добрая женщина. Мальчики, дрожа от страха, вылезли из кладовки с поднятыми руками, оба высокого роста, крепкого телосложения. Одеты они были в гражданскую одежду. Я спросил их, где оружие. Они пояснили, что спрятали его под кроватью, завернув в одеяло.
– Что будем с ними делать? – спросил я Григория.
– Пусть идут к чёрту. Они же в гражданской одежде.
Я сказал немцам, чтобы спустились на первый этаж и сидели вместе с другими немцами в любой квартире. После этого мы поднялись на чердак-мансарду. Там тоже было темно, в небольшие окна едва проникал мутный свет. Стёкла и рамы в окнах сохранились, и мы их открыли, чтобы стрелять. Гриша хотел зажечь зажигалку, чтобы осветить помещение, но я остановил его – нас могут заметить, если в окнах мансарды появится свет.
«Откуда могут стрелять вражеские снайпера? - Рассуждал я. – Наверняка, тоже с чердаков и с близкого расстояния. Всё же плохая видимость из-за дыма».
Крыша здесь была из толстой черепицы, она сохранилась, несмотря на стрельбу. Возможно, черепица, в какой-то мере, защищала нас от пуль. Мы устроились у окна с северной стороны. Вражеских солдат сразу не обнаружили, зато наших хорошо было видно, как они перебежками продвигались вдоль улицы, прячась за разные укрытия, состоящие из противотанковых надолб и других нагромождений. Около сотни гвардейцев пробрались внутрь квартала, рядом с нашим домом. Примерно, с восьмидесяти метров от нас, по ним открыли огонь немцы из пулемёта. Пулемётчиков мы быстро уничтожили. Затем стали замечать снайперов, которые вели прицельный огонь с чердаков ближайших домов, как я и предполагал. Мы их тоже перестреляли без особого труда, видимо, они были плохо обучены.
Из окна я наблюдал, как несколько красноармейцев подобрались с фланга к танку, до башни врытому в землю. Это тот танк, который очень мешал продвижению полка. Гвардейцы заложили возле него взрывчатку, потом спрятались за дом, подожгли бикфордов шнур и танк взорвали. Он не мог двигаться, поэтому танкисты являлись смертниками. Фашисты часто использовали смертников: например, приковывали пулемётчиков цепями возле бойниц.
Выполнив свою работу, мы с Гришей спустились с чердака, и вышли на улицу. Во дворе артиллеристов и пушки уже не было. Дым, словно густой туман, продолжал закрывать небо. Пахло гарью, и тяжело было дышать. Со всех сторон слышалась стрельба. Среди треска стрелкового оружия, выделялись выстрелы пушек и взрывы снарядов.
|
